Назвать Йеллоустон просто парком язык не поворачивается. На протяжении нескольких веков это место было символом договора между человеком и дикой природой. Договор этот в наши дни приобретает еще большую актуальность, в силу наступления цивилизации на последние дикие островки природы. Возможно ли этим двум разным мирам договориться?
Страшную находку обнаружил рейнджер парка Йеллоустон 7 августа 2015 года. Неподалеку от одного из местных отелей, возле туристической пешеходной тропы, лежало обглоданное тело человека. Опознать останки не составило труда – ими оказался медбрат, работающий в парковой клинике, 63-летний Лэнс Кросби.
Как показало расследование, незадолго до трагедии Кросби, забыв взять спрей для отпугивания медведей, решил совершить прогулку в одиночестве. Сам того не ожидая, Кросби встретился лицом к лицу с медведицей гризли и ее двумя медвежатами. Медведица инстинктивно убила и обглодала жертву, устроив тем самым пир для своих детенышей, и после трапезы спрятала останки в грязи и сосновой хвое, чтобы потом вернуться за добычей.
Поймать медведицу не составило труда,а ДНК-экспертиза показала, что Кросби пал именно от нее. Опасную для людей медведицу, которая напала на человека, да и еще как следует его припрятала, было решено усыпить. Директор парка Дэн Венк выразил глубокие соболезнования в связи с кончиной Лэнса Кросби. «Нам очень тяжело пережить эту трагедию, мы вместе с семьей и друзьями скорбим по нему» – сказал он. Теперь на плечи Вэнка легла сложнейшая задача – суметь обеспечить безопасность в Йеллоустоне как людям, так и зверям.
Наверно каждому известно, что в природе медведи гризли представляют большую опасность для человека. Лэнс Кросби безусловно это знал, но все равно стал седьмой жертвой медведей в парке Йеллоустон за последние сто лет, но статистика показывает, что основной причиной гибели людей в парке являются отнюдь не медведи. За почти 150 летнюю историю чего здесь только не было: в водах термальных бассейнов тонули и обваривались люди, часто причиной смерти становились молнии, имели место и самоубийства, а двое посетителей парка были убиты бизонами.
Из всей этой истории с гибелью Кросби следует один единственный вывод – Йеллоустонский парк – это не место для семейных пикников и игры в гольф, это мир дикой природы, в котором существуют свои законы, и человеку необходимо им подчиняться. В парке скрыты огромные природные богатства. Не только термальные источники, реки с кристально чистой водой и великолепные водопады встречаются здесь. Леса населены грозными хищниками, которые являются неотъемлемой частью дикой природы, как и красивые вековые ели. Одно дело любоваться гордыми и независимыми животными, другое – уметь с ними контактировать.
Почти все посетители, которые оказываются в Йеллоустоне, наблюдают его словно через толстое и прозрачное стекло. Они не подвергают себя опасности, когда в бинокль изучают жизнь медведей, на отдаленном расстоянии прогуливаются вдоль гейзеров и издали слушают шум водопадов – все это больше напоминает посещение музея.
Однако стоит пройти в сторону от основной дороги буквально на двести метров – и о собственной безопасности можно забыть, если в арсенале нету хотя бы баллончика со спреем от медведей гризли. Мир дикой природы в жестких рамках, и звери, населяющие его, вынуждены следовать правилам человека. Очень странно для развитой цивилизации, не правда ли?
К сожалению, со временем будет только сложнее, ведь уже сегодня под словом «Йеллоустон» подразумевают не только парк. Он заключает в себе огромную девственную экосистему и природный мир всех 48 штатов, образуя комплекс ландшафтов, которые еще не были приручены человеком. Невероятного масштаба территории находятся в экосистеме Большого Йеллоустона, с богатыми участками национальных лесов, заповедников и других государственных и частных владений. Все вместе насчитывает около 9 миллионов гектаров. Вокруг все эти богатства окружают «приграничные территории», где вы быстрее столкнетесь нос к носу с козой, нежели с оленем, а рев за деревьями окажется трактором, а не гризли, и волчий вой окажется лаем лабрадора. И за этими «приграничными территориями» лежит современная Америка, с ее миллионными городами, широкими дорогами и торговыми центрами.
Возникает вопрос: реально ли спасти этот клочок девственных ландшафтов, где до сих пор действует принцип пищевой цепочки, где природа может решать сама, кто из ее обитателей сегодня будет жить, а кто умрет? Только время покажет, сможет ли подобная экосистема ужиться с человеком, отдавая себя ему в жертву.
По словам геологов, парк располагается на Йеллоустонском плато в среднем на высоте 2,4 тысячи метров. Плато это покрыто густыми рощами скрученной сосны, которые переходят в луга с сочной травой и зарослями полыни, а по сторонам раскинулись прямые дороги, которые как лезвие ножа режут земную твердь.
Однако с Йеллоустонским плато не все так просто. Глубоко под ним расположена значительная тепловая аномалия. Здесь через земную кору вырывается мощный поток, который расплавляет все на своем пути и превращает горные породы в несколько гигантских очагов магмы, располагающихся друг над другом. Этот пузырь магмы готов в любой момент лопнуть и прорваться на поверхность мощным извержением. По всей территории вокруг, далеко за горизонт, простираются древние скалистые хребты Титон, Абсарока, Галлатин, расположенные непосредственно близко к центру вулкана. Геологами на плато обнаружены три кратера, указывающих на вулканические извержения, произошедшие здесь за последние 2,1 миллиона лет. Своему названию «супервулкан» Йеллоустон обязан именно этим извержениям. Самые обычные вулканы начинают свою жизнь вдоль краев тектонических плит, а вот «супервулканы» тектоническую плиту просто прожигают, как спичка прожигает бумагу. Геологи считают йеллоустонский очаг самым большим, скрывающимся очагом в мире.
Очень давно эти места заселили люди, которые являются предками коренных американских племен индейцев-шошонов. Временами они оставляли плато в поисках пропитания, меха и комфорта. Потом сюда устремились торговцы мехом из Европы и Восточной Америки. Но суровые зимы, которые здесь были не редкость, а охотники за мехами попросту не выносили здешние холода, позволили Йеллоустоуну оставаться не завоеванным и не колонизированным, чего нельзя сказать про другие территории Западной Америки.
Во второй половине 19 века здесь побывали три разные и независимые друг от друга экспедиции белых людей, целью которых были не меха. Они были поражены прекрасными пейзажами, которые открылись их взору – многовековыми лесами, шипящими гейзерами, отвесными каньонами и шумными водопадами реки Йеллоустон. Один из членов экспедиции по имени Натаниэль Лэнгфорд, приехавший в эти места в 1870-м году, был служащим Северной Тихоокеанской железной дороги.
Еще один участник экспедиции Уолтер Трамбалл позже написал такие строки: «Придет время, когда все великолепие Йеллоустона с его водопадами и гейзерами станет доступнее для человека, и он затмит все остальные регионы Америки – это будет лучшее курортное место, связанное с водой». Лэнгфорд со своей командой сообразил, что будущая популярность этих мест может принести огромные деньги компании, в которой он работал, а также всем тем, кто решит примоститься рядом. Глава американской Геологической службы Фердинанд Гайден собрал следующую экспедицию в 1871 году. Вместе с ним были фотограф Уильям Генри Джексон и художник Томас Моран, которым удалось запечатлеть Йеллоустон во всей его красе, что помогло жителям Америки увидеть и проникнуться красотой здешних мест.
Натаниэль Лэнгфорд тем временем, убеждал чиновников присвоить Большому бассейну гейзеров статус общественного парка. Гайден с радостью подхватил эту инициативу и заручившись поддержкой Лэнгфорда и его коллег-служащих, привел слова в действие. Таким образом, площадь в миллион гектаров с ее Большим каньоном, рекой Йеллоустон, горячими источниками, озерами и другими территориями обрела защиту. И вот 1 марта 1872 года 18-ый по счету президент США Улисс Грант утвердил законопроект, согласно которому Йеллоустон стал считаться первым национальным парком. Все притязания коренного индейского населения закон полностью игнорировал (характерно для того времени). Индейцы людьми не считались, а вот рыбу и дичь уничтожать категорически запрещалось. Парадокс, не правда ли?
«Национальный парк» было совершенно новым понятием в то время, и должного опыта никто не имел: отсутствовала ясная цель, персонал и самое главное – бюджет. К сожалению, конгресс быстро охладел к этой затее, и Йеллоустон быстро погрузился в хаос. Наглым образом и в промышленных масштабах отстреливали бизонов, вапити, снежных баранов и других копытных. Ходят слухи, что лишь двое самых наглых парней только в начале 1875 года убили порядка двух тысяч вапити, туши которых гнили повсюду. Парней интересовали лишь язык и шкуры вапити. Остается только догадываться, сколько гризли и оленей погибло от пуль этих «горе охотников», ведь олень является опасной приманкой, которая заставляет медведя идти прямо под пули. В те времена за шкуру оленя могли давать до 8 долларов, что было очень большими деньгами, а в день человек мог убить от 22 до 45 животных.
Историк Йеллоустонского парка Ли Уиттлси рассказывает о том, что с 1871 по 1881 год в этих краях была страшная и массовая резня. Повсюду были разбросаны оленьи рога. К 1886 году количество животных сократилось настолько, что правительству пришлось послать армию на защиту парка. Солдаты берегли заповедный край тридцать лет, и в 1916-м году в Америке была образована Служба национальных парков. В нынешнем году ей исполняется 100 лет.
Но все же животные продолжали становиться жертвами из-за отсутствия продуманной политики. Животных не сочли нужным защищать, в отличие от рек и каньонов. Причем сначала охранять решили только «добрых животных», таких как четвероногая дичь – ценный трофей для охотников, форель – мечта любого рыбака, а также милых и симпатичных травоядных – лосей, вапити, снежных баранов и бизонов, которыми с радостью любовались посетители. Остальных «плохих» диких зверей продолжали нещадно истреблять. По инициативе одного из директоров парка закупили капканы, чтобы уничтожать бобров, которые своими плотинами затапливали парк. А волков перестали убивать после того, как был убит последний представитель этих зверей на всем американском Западе, не говоря уже о Йеллоустоне.
Но все же руководство одумалось, исправило все прошлые ошибки и уже в конце ХХ века Йеллоустон начал выздоравливать. Спустя семьдесят лет после смерти последнего волка, в 1995-96 годах из Западной Канады доставили 31 хищника. Прибывшим обитателям новые места быстро понравились, и они стали размножаться и плодиться, постепенно распространяя ареал своего обитания. По такому же принципу еще 35 волков поселили в Центральном Айдахо. И уже спустя 20 лет в Йеллоустоне проживало 500 волков и еще 1300 в северной части Скалистых гор. В итоге серый волк перестал быть исчезающим видом штатов Айдахо и Монтана. Кстати, понятие «серый волк» является общим для представителей вида, не смотря на то, что окраска этих зверей может быть самой разнообразной. На сегодняшний день на территории самого национального парка проживает десять стай – это около сотни волков. Живут эти стаи под чутким наблюдением и защитой Дага Смита, который является куратором проекта «Йеллоустонский волк».
Я договорился с Дагом Смитом посмотреть, как этот проект работает, и вот ранним и морозным декабрьским утром я бегу к вертолету, стоящему на площадке аэропорта неподалеку от Гардинера в штате Монтана, и спешно забираюсь в кабину рядом с Дагом. Надо сказать, что Смит занимается проектом «Йеллоустонский волк» с самого первого дня – как только сюда ступила первая лапа канадского волка. Через Смита прошло более 500 животных, которых в конечном итоге окольцевали, надев на них радио-ошейники, благодаря которым ученым удалось отслеживать перемещение волков.
И вот наш вертолет, под управлением пилота Джима Поупа, поднимается в холодное декабрьское небо и направляется к реке Йеллоустон. Лететь недолго, и вот уже через некоторое время наша машина садится на небольшой островок из чистого снега. Ребята из экипажа Поупа уже мастерски поймали двух волков с помощью «самоходной сети», набросив ее на зверей, и введя успокоительное пойманным животным.
Тем временем коллега Смита, Дэн Шатлер вместе с двумя биологами надевал ошейник на крупного, черного трехлетнего самца, с небольшой ранкой под глазом. После самца на очереди была молодая, светло-серая самка, с бурой головой.
Шталер, надев медицинские перчатки, не смотря на то, что мороз требовал теплых рукавиц, с помощью шприца взял кровь у самца, потом отщипнул маленький кусочек кожи с уха, чтобы затем сделать анализ ДНК, а Смит закреплял ошейник самке. После проделанных процедур Даг измерил правую переднюю лапу волчицы, длину ее тела, и верхние клыки, в которых аж три сантиметра длины. Я восхищаюсь длиной этих клыков, но Смит показывает мне плотоядный, хищный зуб. Именно этот зуб в совершенстве разрезает мясо. Честно говоря, я бы не рискнул сунуть палец даже накаченному транквилизаторами волку. Именно этим Даг и занимается, рассматривая клыки.
Команда Смита работала на удивление согласованно и профессионально. Они с ловкостью взвесили самца – 55 килограммов.
После взятия образца фекалий, самцу ввели под кожу между лопаток микрочип. Затем такую же процедуру прошла и волчица. Ее взвесили и измерили температуру, которая оказалась немного ниже нормы. Поэтому биологи завернули волчицу в куртки и поместили ее на пластиковую подстилку, а в области паха подложили химические грелки, и благополучно закончили все процедуры. После необходимых процедур, Даг предложил мне опуститься на колени рядом с волком, взять его голову в руки и сделать фото на всю жизнь. Я аккуратно обнял спящего и теплого зверя. На черном меху виднелись седые пятна. Язык у волка свисал из пасти. Зверь был абсолютно слаб и не мог двигаться. Даг посоветовал взглянуть животному в глаза: они были широко открыты и были налиты цветом коричневой меди.
«Только подумай, сейчас тебе в глаза смотрит природа, которую готов изничтожить цивилизованный мир. Просто запомни этот взгляд. Наша задача – сохранить это», – спокойно сказал Смит. Гризли тоже относятся к миру природы и тоже нуждаются в защите. Большой забавой туристов в первые годы после создания парка было прикармливание медведей. Более того, руководство парка позволяло кормиться животным отбросами из ближайших отелей. Думали, что таким образом медведей можно будет приручить, чтобы любой турист мог за ними наблюдать, но у медведей был совершенно другой взгляд на все это. Они так и остались дикими животными, готовые защищать свое потомство.
Гризли очень любят поесть, кажется, что их желудок бездонный. Любят разную, хорошую и вкусную еду. В национальном парке Йеллоустон в их меню входят 266 различных животных, грибов, растений. Едят они в очень больших количествах, а осенью уж тем более, когда необходимо нагулять жир перед зимней спячкой. Но вот одни из главных представителей медвежьего меню – подвиды лосося Кларка и шишки белокурой сосны, в последнее время стали трудной добычей, в связи с антропогенным изменением в экосистеме. Но, по словам специалистов, за гризли не стоит сильно беспокоиться – они приспособятся к любым изменениям. Все это мне поведал Керри Гюнтер – коллега Смита. Только Керри, в отличие от Дага, специализируется на медведях. Мы находимся в отдаленной части Йеллоустона, наблюдая за окрестностями. На туристических картах нашу достопримечательность не найдешь. Это глубокий родничок с холодной водой, где гризли принимают водные процедуры.
У нас заняло все утро, чтобы дойти сюда. За это время я узнал от Гюнтера о его 30-летней службе в парке. Керри обладает здравым рассудком и спокойным характером. Он хорошо разбирается в своем деле и уверен в каждом своем действии, но при этом допускает мнения других людей. Керри бесстрашен перед спорами, с которыми он и его коллеги постоянно сталкиваются.
Популяция гризли пошла на убыль в 70-ых годах ХХ века. Тогда руководство изменило курс на сохранение экологии, вместо аттракционов с «прирученными» животными. Такому повороту мы обязаны профессору Калифорнийского университета А. Старкеру Леопольду, который в 1963 году выступил с докладом об управлении парковым хозяйством. Его доклад совершил революцию в представлении о том, какой же все-таки цели должен следовать Йеллоустон и как следует развивать дело дальше. Доклад был подготовлен по заказу министра внутренних дел Стюарта Юдалла, и в нем говорилось о сохранении и необходимости воссоздания среды во всех национальных парках.
Споры между специалистами разгорелись после того, как в парке Глейшер произошло сразу две трагедии, где гризли напали на людей. Вероятно, эти случаи никак не были связаны между собой, но они одновременно произошли в одну августовскую ночь 1967 года. После этого случая все свалки в Йеллоустоне закрыли.
Медведи пришли в растерянность после закрытия свалок. Они голодали, и в результате рождаемость резко упала, популяция пошла на убыль. Более 40 медведей были убиты за весь 1971 год. Под пули попали и окольцованные животные. К слову, гризли могли вообще исчезнуть в этих местах, если бы все затянулось на десять лет дольше. Однако в 1975 году провозгласили Закон об исчезающих видах, где медведя внесли в 48 материковых штата как вид, находящийся под угрозой исчезновения. Любая охота на него прекратилась.
Керри Гюнтер рассказывает о том, как он и его коллеги потратили огромное количество времени, работая индивидуально с каждым медведем, в особенности с самками, чтобы они все остались в живых. Упор делался и на случайный контакт между медведями и людьми: специалисты настоятельно просили туристов не кормить зверей и не оставлять продукты без присмотра, чтобы животные не воровали еду. Повсюду расставили специальные мусорные баки, чтобы животные не лазили в них, патрулировалась территория. Цель была как можно дальше друг от друга держать гризли и людей, и приобщить первых к их естественной пище.
И это удалось! Самки не погибали, потомство увеличивалось. Общая численность гризли в парке возросла, ареал обитания заметно расширился, и медведей замечали там, где их огромная лапа никогда не ступала. Посчитать всех медведей, населяющих парк, сложно, однако последние цифры приблизились к отметке в 717 особей, однако, по словам Гюнтера во всей экосистеме их может быть и тысяча. Опираясь на эти данные и на мнение специалистов, большинство биологов считает, что гризли из списков вымирающих видов можно смело вычеркивать.
Сегодня Йеллоустон процветает. Волки чувствуют себя комфортно, популяция гризли после катастрофического упадка в 1970-ых годах восстановилась, бобры снова строят свои хатки. Активно стали размножаться и американские бизоны, бывшие некогда также на грани исчезновения. Их популяция настолько высока, что им уже мало места на территории заповедника. Защищаются миграционные коридоры американских вилорогов. Вапити тоже в изобилии, но живут с опаской, ибо вернулись волки. В небе парят белоголовые орланы – им тоже нечего бояться.
В Йеллоустоне есть четкая взаимосвязь. Волки конкурируют с гризли за пропитание – их главный источник пищи оленина. Для белокурой сосны главным врагом является лубоед, жук, уничтожающий деревья. Его численность стремительно растет с потеплением климата. Бизоны зависят от фермерской политики. Многие болезни, такие как бруцеллез, завезли в Америку со скотом, ну а скот привезли в штат Монтана, дабы разрешить охоту на бизонов. Экосистема Йеллоустона представляет собой сложный организм, где решающим выступает не только «сожительство» животного мира, но и геологических условий, физических факторов и различных биологических процессов. Любые изменения в экосистеме парка вызывают неподдельный интерес со стороны ученых, которые занимаются исследованием Йеллоустона. Не стоит забывать, что любое изменение несет в себе и противоположные эффекты. К примеру, вернувшиеся в эти края волки не решили всех тех проблем, которые были вызваны их почти полным уничтожением.
Йеллоустон – место столкновения мира животных и мира людей. И у каждого здесь свои интересы. Но истина проста – следует признать законными интересы не только людей, которые живут в парке, работают, охотятся или рыбачат, или просто отдыхают всей семьей. Территория заповедника – это территория всей Америки и всего остального мира. Только за 2015 год Йеллоустонский национальный парк отметили своим посещением свыше четырех миллионов человек, а национальный парк Гранд-Титон свыше трех. Посещая такие места, люди чувствуют, что становятся частью чего-то важного. Но тем не менее, американским паркам по-прежнему необходимо более лучшее финансирование.
Большинство проектов, такие как «Йеллоустонский волк» финансируются из карманов частных организаций и лиц, из Конгресса США поступает слишком мало денег на реализацию и совершенствование территории парков. Помимо денег, парки нуждаются и в политической поддержке для воплощения в жизнь смелых идей. Ожесточенные споры по проблемам гризли, волков и американских бизонов ни к чему не приведут – необходим консенсус. Пока ведутся споры – меняется климат, который очень сильно влияет на экосистему всех парков, и лучше начать думать о том, как сохранить хотя бы то, что есть.
Наверное, если мы так настойчиво ждем от гризли скорейшей адаптации, то почему же не начать меняться нам самим?
Подготовлено по материалам National Geographic
Автор: Дэвид Куаммен
